Танец на неолиберальных граблях, который сегодня исполняет Франция, может стать хорошим уроком Европе и всему остальному миру
Жесточайший кризис доверия к власти переживает сегодня Франция. Кривая поддержки действующего президента страны Эмманюэля Макрона продолжает уверенно стремиться вниз.
На днях Le Figaro обнародовала результаты социологического исследования, согласно которым рейтинг Макрона составляет всего 39%. О своем категорическом недоверии первому лицу государства заявили сразу 56% французов.
Для сравнения, 7 мая 2017 года, во втором туре выборов президента Эмманюэль Макрон набрал 66% голосов.Еще в июне, согласно результатам опросов, деятельность Макрона одобряли 64% граждан Франции. В июле, если верить результатам исследования IFOP, обнародованным Journal du Dimanche, рейтинг президента уже был 54%. В августе Макрона поддерживали всего 40%. И вот теперь рейтинг первого лица Франции снизился еще больше, приближаясь к историческим антирекордам.
Чтобы разобраться в причинах столь стремительных трансформаций общественного мнения, нужно для начала вспомнить, как «вундеркинду» (ему на момент избрания было всего 39 лет) Макрону вообще удалось стать президентом.
В конце 2016 года фаворитом предвыборной гонки считался совсем другой человек – представитель «Республиканцев» голлист Франсуа Фийон, выступавший помимо всего прочего за отмену антироссийских санкций и против однополых браков.
Однако «неожиданно» всплывший скандал с якобы фиктивным трудоустройством жены обвалил рейтинг Фийона и позволил бывшему наемному работнику Ротшильдов и олландовскому министру-неолибералу Макрону стать «основным» кандидатом от условно центристских сил.
Основным оппонентом Макрона на выборах стала самый популярный правоконсервативный политик Франции Марин Ле Пен, которую либеральные общественники и средства массовой информации увлеченно и активно демонизировали, создавая ей имидж «фашистки» и превращая затем протестное голосование против нее в голосование за Макрона.
Причем в многочисленных опросах и интернет-комментариях «антилепеновцы» даже толком не могли объяснить, почему они ополчились на Марин. За якобы «ультраправых» голосовать плохо – и все тут.
В результате к Макрону перекочевала часть избирателей Фийона, чья программа изначально больше напоминала «лепеновскую», чем «макроновскую». А во втором туре – еще и некоторое количество избирателей левого кандидата Жан-Люка Меланшона, чья идеология с «макроновской» не имела ничего общего. Но... Лишь бы не Ле Пен!
Благодаря этой грандиозной манипуляции Макрон таки стал президентом. И что дальше? А дальше – настоящий политический трэш.
В условиях роста террористической угрозы Макрон принял достаточно странное решение сократить бюджеты армии и полиции, а когда авторитетный начальник генерального штаба Франции Пьер Де Вилье попытался объяснить Макрону, что он не прав, президент вспылил, нахамил главному военному в стране и спровоцировал его отставку.
Затем стало известно о том, что Макрон всего за пару месяцев потратил 26 тысяч евро на косметику (чтобы выглядеть достаточно презентабельно), а потом и вовсе захотел сформировать за государственный счет личный офис своей супруге, обязанной выполнять при нем обязанности первой леди.
И лишь после массового возмущения избирателей Макрон отказался от идеи с трудоустройством жены (Фийон, пострадавший за выплату зарплаты супруге еще до выборов, наблюдая за этим, наверное, плакал) и пообещал умерить свои косметологические аппетиты.
Самые же активные протесты населения вызвала предложенная Макроном реформа трудового законодательства. Массовое недовольство уже вылилось в забастовку 12 сентября, а потом – в массовые акции протеста 10 октября.
Демонстраций по всей стране прошло около 130-ти. По данным Всеобщей конфедерации труда (крупнейшего профсоюза Франции), в них приняло участие около 400 тысяч человек. Только в Париже на улицы вышло около 45 тысяч разочарованных трудящихся. И это, судя по всему, только начало...
Все началось с того, что Макрон протянул через парламент закон о наделении правительства полномочиями изменять содержания Трудового кодекса своими указами без согласования с парламентариями. Получив дополнительный законодательный «рычаг», Макрон сразу же попытался употребить его для того, чтобы максимально ограничить права работающих французов.
Так, в частности, он предложил радикально упростить процедуру увольнения наемных работников, сократить количество профсоюзных структур на предприятиях. Ранее это были - comité d'entreprise, comité d'hygiène, de sécurité et des conditions de travail / CHSCT, délégué syndical. Теперь из всех этих борющихся за права работников комитетов Макрон предложил сформировать один.
Отдельным поводом для раздражения наемных работников стало предложение Макрона официально ввести «проектный контракт», позволяющий работодателю увольнять людей после завершения работы над определенным проектом (ранее контракт заключался либо бессрочно, либо до конкретной даты, что было, естественно, удобнее для самих работников).
Кроме того, Макрон решил ограничить верхнюю планку компенсаций, положенных работнику по суду в случае увольнения «без причины».
Несложно догадаться, что все эти идеи особого энтузиазма у французов, привыкших к серьезным социальным гарантиям, не вызвали.
Газета «Лос-Анджелес Таймз» даже опубликовала интервью с 50-летней социальной работницей Мартирн Барбье, которая призналась, что сама сначала была очарована «соблазнительным» Макроном, внушающим «эйфорию и надежды», а теперь – лично участвует в многотысячных акциях с требованием отменить реформу трудового законодательства. Чтобы разочароваться в своем кумире, Барбье потребовалось всего четыре месяца. Теперь она называет произошедшее с ней «бредом».
При этом, экономя на простых людях, Макрон старается угодить богачам. Так, он, в частности, отказался облагать «налогом на роскошь» золото, гоночные автомобили и лошадей, яхты и частные самолеты.
Кроме того, новый президент собрался делать экономящую на социальных гарантиях и имеющую далеко не самую сильную на планете армию Францию мировой супердержавой, участвующей в разрешении кризисов на Ближнем Востоке и Корейском полуострове. А еще – поднимать ее роль в ЕС.
Макрон активно лоббирует свою программу реформирования Евросоюза, предполагающую создание единой европейской армии, бюджета еврозоны, выравнивание европейских социальных стандартов и разработку программ «интеграции» мигрантов (одновременно с созданием единой общеевропейской службы, которая будет заниматься их упрощенным приемом). Последнее - на фоне прокатившейся по Франции волны терактов – как говорится, самое то...
Неоднозначно влияет на рейтинг президента и его позиция по «украинскому вопросу». Несмотря на то, что еще в конце 2016 года большинство французских избирателей поддерживали кандидатов, настроенных на снятие антироссийских санкций и сотрудничество с Москвой, Макрон занял деструктивную прокиевскую позицию и начал активно отстаивать интересы засевших в столице Украины ультраправых. Что также совершенно не содействует разрешению внешнеполитических проблем в Европе и экономическому росту Франции, страдающей от санкционного противостояния с Россией.
Падение популярности Макрона на фоне его, мягко говоря, сомнительных инициатив уже принесло президенту Франции первое болезненное поражение. Он фактически провалил выборы в Сенат, на которых его партии «Республика, вперед!» из 171 сменяющегося мандата удалось получить лишь 23, уступив победу «Республиканцам». Конечно, это результат не всенародного волеизъявления, а голосования выборщиков. Но выборщики – тоже люди, они прекрасно видят, «чем дышат» обычные французы и лишний раз против воли электората в целом стараются не идти.
Но все же поражение Макрона – это ничто по сравнению с поражением самих французов, получивших себе на пять лет президента, которого, в общем-то, не особо и хотели. А сейчас – не хотят тем более. Неолиберальное лобби одурманило людям головы применением тактики «кнута и пряника» (запугиванием электората «правой угрозой» и привлечением его «презентабельной внешностью» метросексуального политика).
И уже только после завершения президентской гонки до избирателей начало доходить, что количество вылитой на главу государства косметики слабо коррелируется с его профессиональными данными. В реальности людям «продают» не конкретные вещи, а образы со смыслами. И раз они «купились» - то смысл теперь жаловаться?
Просто нужно сделать выводы на будущее. Причем не только французам. Ведь неолиберальное лобби, несмотря на отдельные поражения, пока даже не собирается отказываться от своего стремления к установлению мирового господства и выпускать уже покоренные страны из своих цепких лап.
